Психосоматика и психология телесности

Становление психологии телесности как научной дисциплины и новой области отечественной клинической психологии предполагает освоение богатого научного наследия школы А.Р.Лурия, утверждающей принципы изучения аномальных феноменов психики в их неразрывной связи с закономерностями нормального развития.
Одним из достижений этой школы является теоретическое и эмпирическое обоснование синдромного анализа нарушений психики. В нейро- и патопсихологии многократно доказана научная эвристичность и практическая целесообразность применения синдромного анализа психических явлений как особого метода психодиагностики. Психологический синдром, позволяющий описать структуру нарушений, дать психологическую интерпретацию клинической феноменологии, вычленить психологические механизмы аномалий, может стать важным инструментом исследования психологической феноменологии телесности.
Синдромный анализ не является инструментом чисто эмпирическим, он опирается на ясно сформулированные в школе Выготского-Лурия принципы психологического исследования, поэтому не может быть автоматически применен к любой новой феноменологической области. Поэтому возможности использования синдромного анализа в нетрадиционных для него задачах изучения психосоматических расстройств теснейшим образом зависят от общего взгляда, обозначения контура предметного поля психологии телесности.
Психология телесности как самостоятельное направление психологических исследований и практики не совпадает по своему предметному содержанию с традиционным содержанием термина «психосоматика», утвердившимся в медицине.
Основной предметной областью, в русле которой развивалась психосоматика в течение последних десятилетий как в западной, так и в отечественной науке, стала медицина. Развитие в недрах медицины определило, прежде всего, соответствующий круг клинических феноменов, т.е. те расстройства или заболевания, в генезисе и динамике которых существенную роль играют психологические факторы. Включенность психосоматической проблематики в логику развития общемедицинского знания привела также к тому, что в настоящее время термин "психосоматика" оказался целиком и полностью отнесенным к области патологии, а само обращение к этому понятию стало рассматриваться как однозначное указание на наличие патологических явлений в соматической сфере человека, связанных с воздействием патогенных психологических факторов. При таком подходе за рамками научного анализа оказалась обширная область психосоматических проявлений в норме. Само существование последних у здорового человека едва ли может вызвать сомнение; здесь достаточно сослаться на хорошо известные психологам явления мобилизации психических и телесных ресурсов человека в ситуации решения сложной и ответственной задачи, феномен аффективной дезорганизации с выраженными телесными компонентами и др.
С нашей точки зрения, теоретически плодотворной переформулировке проблемы психосоматики препятствует устойчивый предрассудок, согласно которому собственно человеческое в человеке ограничивается психикой, телесность рассматривается как совокупность биологических условий развития психики. Реальность организма всецело исчерпывается содержанием того, что дают естественные науки (физиология, анатомия, биология и т.д.).
Таким образом, первая (и основная) задача, которая возникает перед психологами, обратившимися к психосоматической проблематике, - поиск собственного предмета исследования в этой области, выделение круга научно-психологических проблем и обозначение путей их разрешения.
Теоретико-методологической основой для принципиально нового подхода к психосоматической проблеме может стать концепция Л.С.Выготского, в текстах которого мы находим мысль о том, что телесные процессы человека нуждаются в новом понимании. Так, в отрывках из его записных книжек мы читаем: "Нужна не физиологическая психология (Wundt), а психологическая физиология. Главное: возможность, вносимая сознанием, нового движения, нового изменения психофизиологических процессов, новых связей, нового типа развития функций - в частности, исторического с изменением межфункциональных связей - случай невозможный в плане органического развития психологической системы. Возможность социального сознательного опыта, а отсюда и первичность сознательных структур, строящихся извне, через общение, что невозможно для одного, возможно для двух... Идея психологической физиологии". (Выготский Л. С. "Записные книжки" // Вестник МГУ, сер. 14 "Психология", 1978. №2, с. 89-95, с.66).
Культурно-историческая концепция развития психики позволяет качественно изменить общее представление о телесном развитии человека (нормальном и аномальном), о закономерностях и механизмах социализации телесных феноменов в норме и патологии. Все, с чем имеет дело человек, в том числе и его тело, дано ему в культурно преобразованном виде, заключено в определенную исторически и культурно детерминированную перспективу. Можно предположить, что отклонение от культурного пути развития и есть один из центральных - психологических источников нарушений телесных функций и возникновения психосоматических расстройств. В рамках данного подхода телесность становится не только предметом естественно-научного анализа, но и включается в широкий контекст гуманитарного знания (психологического, философского, культурологического, этнографического).
Таким образом, мы полагаем, что предметом психологии телесности являются закономерности развития телесности человека на разных этапах онтогенеза, а также ее структура и психологические механизмы функционирования в качестве человеческого, т.е. культурно детерминированного феномена в норме и патологии; условия и факторы, влияющие на формирование нормальных и патологических явлений телесности.
При таком понимании предмета психологического изучения телесности становится возможным применение тех методологических принципов и конкретно-научных способов анализа, которые были разработаны в школе А.Р. Лурия.
Нам представляется, что наиболее существенным вкладом А.Р.Лурия в клиническую психологию является выделение культурно детерминированных феноменов высших психических функций (ВПФ) в клинической картине, традиционно рассматривавшейся только - и исключительно - с точки зрения мозгового дефекта. Принципиально та же задача стоит и перед психологией телесности: выделить пласт культурно обусловленных феноменов в этой предметной области. Если при создании нейропсихологии были взяты за основу уже разработанные в психологии представления о генезисе и структуре ВПФ, то относительно тела, его функций, телесных действий и дефектов необходим поиск специальных доказательств и аргументов в пользу их отнесенности к психологической реальности. Пока это решение существует главным образом в виде достаточно аморфного указания на психосоматическую связь.
Лишь отдельные телесные феномены оказались вписанными в систему психологической науки, среди них можно упомянуть психомоторные действия в контексте психологии образа и произвольной регуляции деятельности, а также психологический феномен внешности (телесного облика) - как структурный элемент образа Я. Однако можно утверждать, что культурная, психологическая детерминация участвует и становлении и других функциональных систем организма, телесных действий и феноменов.
Таким образом, путь воплощения общей идеи культурного опосредования телесности в принципы конкретно-научного, эмпирического изучения ее с помощью синдромного анализа делает необходимым выполнение определенных методических шагов.

Первый - описание и психологическая систематизация явлений телесности с точки зрения удельного веса и характера участия в их организации культурного фактора.
Разные телесные системы проходят свое психологическое становление гетерохронно и достигают различной степени опосредованности. Вероятно, чем больше телесная функция имеет выходов в план открытого поведения, тем больше она культурно задана, тем отчетливее ее проявления отрегулированы набором социальных норм. Лидерами здесь являются сексуальная, дыхательная функция, реакция боли, - именно на базе этих телесных функций и возникают разнообразные психосоматические расстройства. Разная «глубина психосоматичности» феноменов зависит от характера социо-психологической регуляции и спектра деятельностей, в структуру которых телесность включена в качестве значимого элемента. Детский возраст также открывает особый класс психосоматических феноменов становления системы психологической регуляции телесности (освоение навыков опрятности, телесного выражения своих чувств и возбуждения), которые выступают как самостоятельная и энерго- и эмоциоемкая совместная деятельность ребенка и взрослого.
Второй методический шаг на пути построения синдромного анализа в психологии телесности - это психологический анализ зарождения и становления путей опосредования телесности, встраивания психологической регуляции в систему телесных функций и действий.
Вслед за Л.С.Выготским, мы полагаем, что главным психологическим содержанием культурного опосредования является освоение знаково-символических форм регуляции, трансформирующей природно-заданные потребности (например, в пище и т.д.), телесные функции (дыхание, реакция боли), либо создающей новые психосоматические феномены (образ тела, образ боли, телесное самочувствие).
Конкретные формы воплощения знаково-символической регуляции - это смысловые, когнитивные, эмоциональные механизмы, которые детерминируют как возрастную динамику «психологизации» телесности, так и являются центральными симптомообразующими факторами в случае патологии. Так например, освоение системы телесных обозначений в онтогенезе закладывает структуру образа тела, телесных представлений и нормальной интрацепции, с одной стороны, а с другой, в случае соматоформных расстройств, дефектные аффективно насыщенные телесные представления и убеждения являются психологическим механизмом утяжеления и хронификации симптомов. Телесное сопровождение эмоциональной жизни (как невербальное поведение) является предметом освоения в ходе социализации ребенка, но одновременно эта близость, сопряженность структyp телесного и эмоционального опыта создает устойчивый риск, возможность соматизации в случае стрессовых переживаний. Социализация телесности, безусловно, имеет и свой развивающийся психофизиологический план, еще очень мало исследованный с позиций психологического анализа Можно предполагать, что сами организменные системы не остаются "безразличными" в ходе психологического их опосредствования, преобразуются, включают в себя психологические звенья регуляции.

Обобщая, можно назвать следующие методологические предпосылки возможности введения синдромного анализа в область психологии телесности.
1. Должно быть эмпирически и теоретически выделено психологическое звено - единое в процессе нормального психологического онтогенеза телесности (линия развития) и в процессе симптомообразования (линия дефекта).
2. Объект исследования должен быть представлен в качестве системного, мультикаузального, как в своем нормальном развитии, так и в структуре дефекта. С этой точки зрения, тело рассматривается как иерархически организованная квазисистема, с различными уровнями регуляции и дисрегуляции (через разные отделы нервной системы, и собственно психологически - на уровне ощущений, образа тела, смысла тела и его симптомов). Интерпсихологический уровень регуляции составляет центральный аспект ранних онтогенетических этапов социализации телесности, когда все звенья регуляции телесных потребностей и действий являются совместно - разделенными со взрослым, н осуществляется процесс постепенной интериоризации психологических средств регуляции. У взрослых интерпсихологический аспект регуляции телесности существует в основном в свернутом виде, однако может выступать как ведущий психологический фактор в случае конверсионных симптомов, «обслуживающих» процессы нарушенной коммуникации.
3. Объект синдромного анализа должен быть описан как обладающий определенными признаками пластичности - трансформации и развития механизмов его регуляции.

В нейропсихологии представление о пластичности связывается прежде всего с пластичностью функциональных систем мозга, а в психологии телесности - с возрастной динамикой психологической регуляции телесных явлений, а также со сломом этих механизмов в ситуации болезни при смысловой трансформации личности, смене иерархии опосредующих механизмов: от непосредственно эмоциональных к личностно-смысловым, рефлексивным. В данном сообщении мы не касаемся темы пластичности самих организменных систем.
Таким образом, структура психосоматического синдрома является сложной, иерархически организованной системой, включающей не только механизмы психофизиологического, интрапсихического уровня регуляции, но и факторы социальной ситуации развития телесности как важнейшие детерминанты симптомообразования. Разное содержание психологических факторов симптомогенеза в зависимости от возраста и достигнутого уровня опосредования телесности означает не тождественность психологического синдрома клинической картине телесного расстройства. Одному клинически определенному расстройству могут соответствовать несколько психологических синдромов. Один и тот же клинический симптомокомплекс в разных синдромально - психологических контекстах приобретает психологическую многозначность, поскольку разные культурные, знаково-символические механизмы участвуют в его становлении. Например, приступ одышки может воспроизводить привычный стереотип реагирования, освоенный в детстве, может быть элементом невербальной коммуникации, передающим личностно-значимые смыслы отношения и т.д. Поскольку различен психологический смысл симптома, то и возможности психотерапевтического воздействия на него будут различаться в соответствии с возрастными трансформациями и ведущими механизмами симптомообразования.
Описание структуры психосоматического синдрома предполагает и собственно нейропсихологический анализ в узком смысле слова, возможность прямого прикладного внедрения нейропсихологии в психологию телесности.
В настоящее время можно обозначить, как минимум, два направления прикладных нейропсихологических исследований в психосоматике:
- во-первых, актуальной является задача точной квалификации изменений ВПФ в условиях хронической болезни и в разные возрастные периоды, поскольку при разных формах болезней возникают определенные морфофункциональные изменения мозга, которые находят свое выражение в изменениях, дефектах психических процессов, вплоть до психического дизонтогенеза;
-во-вторых, нейропсихологический анализ может стать важным инструментом структурирования клинического синдрома.
Традиционно трудной задачей в психосоматике остается определение удельного веса разных по своей природе факторов симптомогенеза: мозговых, периферических, собственно психогенных. Нейропсихологический анализ позволяет судить о «затронутости» центральных звеньев регуляции, и тем самым обсуждать в каждом конкретном случае преобладание в симптомогенезе собственно психогенных, психофизиологических, либо морфологических факторов. Такой анализ представляется актуальным в отношении практически каждого пациента с патогенетически сложной клинической картиной страдания.
Итак, представление о телесности как о культурно детерминированном и психологически опосредствованном явлении не совпадает с утвердившимся в медицине взглядом на психосоматическую проблему. На этой основе складывается принципиальное единство психологии телесности с методологией школы А.Р.Лурия.

Ключевыми моментами этого единства являются:
- нетождественность психологического и клинического синдромов;
- обнаружение механизмов опосредствования, которые выступают в двоякой роли: как фактор развития психологической регуляции телесности и как психологический механизм психосоматического расстройства;
- деятельностная природа психологической стороны телесности, которая складывается в реальном человеческом взамодействии и обретает характер особого класса психологических действий - телесных.
Таким образом, можно утверждать, что психология телесности обнаруживает методологическую готовность к освоению уникального психологического инструмента - синдромного анализа психологических и психосоматических явлений.

Поиск

ПСИХОЛОГИЯ

Психосоматика и психология телесности